Интервью с Жаном Дюжарденом

Жан Дюжарден Октав Перанго из «99 франков» и агент 117 из одноименного фильма, в этом году получил «Золотую пальмовую ветвь» за главную роль в фильме «Артист». Татьяна Розенштайн не могла упустить возможности пообщаться с обольстительным французом, которому прочат мировую славу.

Он настоящий мужчина мечты. Француз, брутален, сексуален и, главное, у него отличное чувство юмора. Правда, увы, женат. С актрисой Александрой Ламп он познакомился на съемках сериала « Парень и девушка». Недавно Дюжарден доказал, что способен переиграть даже Чарли Чаплина. В черно-белом фильме режиссера Мишеля Азанавичуса «Артист» Дюжарден играет актера немого кино, который находится на вершине славы, уходит в забвение и вновь возвращается на сцену при поддержке молоденькой и влюбленной в него актрисы.

— Как вы получили роль в «Артисте»?

Ж.Д. Мишель, с которым я работал над «Агентом 117», дал мне почитать сценарий. При этом он выглядел довольно странно и с несвойственной ему манере и гостью сказал: «Посмотри. Только, пожалуйста, не смейся. А потом скажи, по-твоему, это возможно?» Я потом прочитал все страницы. Проект был гениальным, но каким-то нереалистичным. Вопреки всем современным технологиям Мишель задумал снять черно-белую немую мелодраму в стиле «Огней большого города Чаплина. — Что случилось потом?

Ж.Д. Мы работали в исторических студнях Paramount и Warner, где почти сто лет назад Чарли Чаплин снимал «Огни большого города» и «Золотую лихорадку. Все было ново и волнующе, особенно потому, что нельзя было отвлечься на подготовку к роли. Мне было нечего учить — в немом фильме нет ни диалогов, ни текста. Но искусство кинематографа заключается в его пластике и визуальности, поэтому я решил дождаться, когда меня оденут в костюм 1920 — х, сделают прическу и я смогу перенестись в далекие времена.

— У вас были страхи и сомнения?

Ж.Д. Я очень волновался, получится ли у меня сыграть в мелодраме. В этом жанре ведь нет никакой логики. Все построено I и эмоциях. А современному человеку очень трудно позволить чувствам захватить себя. Результаты получились весьма забавными.

— ???

Ж.Д. Вся наша съемочная группа как бы преобразилась. У меня то и дело накатывались слезы на глаза, когда мой герой переживал очередную неудачу. Наш оператор постоянно моргал и отворачивался при особо чувствительной сцене. У Мишеля глаза тоже были на мокром месте, а актриса Беренис Бежо вообще рыдала в три ручья.

— Не очень веселое зрелище…

Ж.Д. Мы переживали за наших героев, но веселились тоже достаточно. Хотя роль Карпа Валентайна влияла на меня часто удручающе. Большую часть фильма моему герою приходилось переживать неудачи, его звездная карьера подходила к концу. Я настолько вжился в роль, что через некоторое время почувствовал, что и меня стали обуревать страхи. Я частенько спрашивал себя: «А что, если и моя карьера закончится бесславно? Что, если и мне придется стоять перед кинотеатром в обтрепанных вещах и наблюдать, как мои бывшие коллеги проходят мимо, не удостаивая меня вниманием?»

— В каких еще страхах вы бы могли признаться? Может быть, вы боитесь смерти?

Ж.Д. — Да, боюсь. Но ведь это хорошо! Страх перед концом заставляет нас интенсивнее наслаждаться жизнью, делать много полезных дел, стараться прожить достойно, бережно обходиться с нашим временем. Если бы мы жили бесконечно, мы бы вряд ли так часто радовались и так остро ощущали красоту жизни.

— У вас есть кумир?

Ж.Д. Я обожаю Жан-Поля Бельмондо, пусть даже некоторые его фильмы кажутся старомодными. Бельмондо обладает замечательной энергией. Он заряжает своей решительностью и убеждает шармом.

— И как же вас зарядил Бельмондо?

Ж.Д. В детстве всем мальчишкам хочется скорее повзрослеть и стать полицейским пли пожарным.

А вот мне — вероятно, под влиянием Бельмондо, хотелось стать актером и хотя бы однажды сыграть роль шпиона или тайного агента.

— Охарактеризуйте себя в трех словах.

Ж.Д. Терпелив, смел и скромен.

— Скромен?

Ж.Д. Звучит нереально для моей профессии, но это именно так. Я четвертый ребенок в семье, поэтому никогда не рисковал быть первым, а смирился с номером четыре. К тому же моя мать ждала девочку, поэтому, когда я появился на свет, она сказала моему отцу: «Что мы будем делать с мальчишкой?»

— Откуда вы это знаете?

Ж.Д. Я точно не знаю, просто вживаюсь в характер. Примерно так, мне кажется, и было. Поэтому я никогда не хотел стать знаменитостью. Мне хотелось быть таким, как все. В этом случае, мне казалось, я никогда не потеряю связь с реальностью. Чего я, правда, тогда еще не знал, так это что реальность в актерской профессии абсолютно нереальна. Кажется, я ухожу в философию…

— Тогда давайте о другом, например, какие вам нравятся женщины? Как вас можно соблазнить?

Ж.Д. Мне нравятся смышленые женщины. Живые и веселые. Очень ценю в женщине шарм. Но он для меня почти неотделим от живости ума. Соблазнить меня можно пониманием, юмором, хорошей порцией мотивации и поддержки.

— Мотивация и поддержка? Ваша супруга ведь тоже актриса? А кроме взаимной поддержки, у вас не бывает соперничества, ревности?

Ж.Д. Помилуйте, как же я могу конкурировать с женщиной, которую люблю? С такой женщиной я хочу наслаждаться жизнью, а не соперничать! Ну а что касается ревности, тут уж надо сдерживаться, по крайней мере на публике.

— Что для вас важнее — любовь или успех?

Ж.Д. В зависимости оттого, что вы понимаете под успехом. Если успех — это когда идешь в магазин за покупками, а потом выходишь оттуда взмыленный, с пакетами и поющими детьми, а тут к тебе подходит поклонник н хочет вместе сфотографироваться…

— Как же вы реагируете?

Ж.Д. Пытаюсь остаться дружелюбным независимо от ситуации. Кроме того, ведь это и есть цена актерского успеха. Такие происшествия уравновешивают меня, придают бодрости, когда мне ее не хватает, возвращают к реальности, когда я слишком возношусь. Но о чем вы меня спросили? Любовь или успех? Думаю, что я бы выбрал счастье. Ведь он включает в себя и то и другое.